богатым духом не престало обращать на такое внимание. Ну и мы не стали. Мужики подсказали нам «Зойку», которая жила в пятом подъезде и, судя по отзывам, готовила лучший в мире напиток, по сравнению с которым достопочтимый «Далмор» просто ослиная моча. Реклама великая вещь! Мы сглотнули слюнки и побежали за божественным напитком. В подъезд мы попали сразу, благо код был нацарапан прямо рядом с металлической дверью огромными цифрами. А вот подняться на второй этаж, где промышляла самогонщица, нам удалось не сразу. Первый этаж дома, видимо раньше был отдан под магазин и жилых помещений не имел, поэтому первый этаж подъезда получался как бы цокольным — проходным. Но эту особенность, похоже, заприметили и местные шпанята, которые развернули на трех квадратным метрах казино, бар, и, кажется, дом свиданий. Сразу было видно, что чужаков зверьки не привечали, что было понятно по вопросительно — суровым взглядам и брошенному одним из игроков в карты нам под ноги окурку.
— Кто такие? — растягивая слова, спросил один из песиков.
— Бродяги, — ответил я, уже зная правильные ответы, спасибо моему дворовому детству.
— К Зойке, чтоль? — диалог с нами вел все тот же юноша, и складывалось ощущение, что он здесь главный.
— Ага, — ответил я.
— Лано, проходите, — вальяжно чуть отодвинув ногу, разрешил нам местный дон.
Я знал, что в таких случаях мешкать не стоит и, легонько пнув в бок вросшего в подъездный пол Сокола, поспешил пройти на лестницу.
— Фух, пронесло, — сказал я, когда мы оказались у искомой двери.
Но Сокол моей радости не разделял. Он покрылся мелкой испариной, его трясло, а лицо стало белее мела.
— Как мы обратно пойдем? — шепотом спросил мой друг.
— Так же, — пожав плечами, ответил я. — Не ссы, если бы они хотели нас отоварить, ждать бы не стали. Когда обратно пойдем, держись спокойно, не трясись — они это чувствует. И… это. В глаза, на всякий случай, лучше никому не смотри.
Сам не понял как получилось, но нагнал жути еще больше.
Наконец мы собрались духом и позвонили в дверь. Нам открыла сильно сдавшая женщина, в засаленном халате, с бегающими глазками и жуткой косынке.
— Здрасьте, — поприветствовал я, — нам бы «поллитру».
— Полтинник, — с усиленным ударением на втором слоге, произнесла Зойка, явно показывая, что ее товар не дешевка какая-то, а потому стоит соответствующе.
— Идет, — кивнул я и протянул заранее заготовленную купюру.
Зойка придирчиво оглядела бумажку, словно кому-то в мире может прийти в голову подделывать пятьдесят рублей. Но я не возражал, хотя вид хозяйки квартиры уже не вызывал желания покупать хоть что-то, что можно употребить внутрь. Проверив бумажку, бутлегерша удалилась, закрыв предварительно перед нами дверь.
— А чего ты так мало попросил? — ожил Сокол. — Нам же литров двадцать надо.
— Сначала попробуем, — ответил я. — Выкинуть пятьдесят рублей не так жалко, как две штуки.
— И что, — снова задрожал Сокол, — нам придется сюда снова возвращаться?
— Ну, можем здесь продегустировать, — пожал я плечами. — Только придется из горла пить. Ты как?
— Да хоть с пола, лишь бы через этих не ходить.
Появилась Зойка с пластиковой бутылкой, в которой плескалась мутная жидкость.
— Вот, — протянула она бутылку.
— Послушайте, — сказал я, не торопясь забирать купленное, — мы с другом идем на праздник и нам нужно больше алкоголя. Литров двадцать сможете нам налить.
— Двадцать, — глаза Зойки округлились от жадности. — Это две тыщи.
— Деньги есть, — уверенно сказал я, и достал две зелененькие бумажки. — Но мы же не можем вслепую покупать, надо сперва попробовать.
— Поняла, — засуетилась Зойка и снова захлопнула дверь.
— Ты чего? — удивился Сокол.
— Сейчас увидишь, — успокоил я его.
И правда, бутлегерша появилась с нашей бутылкой самогона, но в этот раз она в придачу передала нам маленький пакет.
— Только не шумите, — попросила она и захлопнула дверь.
Мы спустились на цокольный этаж, и устроились на подоконнике. Щедрая Зойка положила нам в пакет четвертушку черного хлеба, четыре стрелки зеленого лука и маленький кусочек сала, а на самом дне — о чудо! — нас радостно приветствовали два пластиковых стаканчика.
— Живем, — радостно сказал я и разлил по первой.
Ну, что сказать, Долмаром и не пахло. Пахло тухлыми овощами и чем-то неуловимо убийственным с химическим оттенком.
— Господи, какая гадость, — прохрипел Сокол и стал отчаянно заедать проглоченное.
— Ну, вот, а ты говорил двадцать литров, — ухмыльнулся я и закурил. Послевкусие было еще хуже, чем привкус.
— Что будем делать? — спросил меня приятель, тоже закуривая.
— Надо думать. С одной стороны — сивуха, не уверен, что все после такого доживут до утра. С другой стороны, если тебе эти люди не очень близки, а мне, например, именно так, я бы не парился. Ведь за две тысячи мы сможем купить максимум три литра водки. Охота тратиться?
— Нет, — покачал головой Сокол. — Я так не могу. Там и друзья мои будут, и девушки. Да и все сразу почувствуют эту вонь.
— Смотри сам, — пожал я плечами. — У меня две с половиной, за остальным надо домой идти. А как-то не хочется.
— У меня пятера, но мне еще жить на нее, — пожаловался Сокол.
— Зачем же ты соглашался на себя спиртное брать?
— Да это, в общем, я предложил всем собраться.
— Ясно. Ладно, пойдем отсюда. Есть еще один план, правда не знаю, насколько он удастся.
— Какой? — обрадовался Сокол. Но ответить я не успел.
На лестничную площадку цокольного этажа нетвердой походкой поднялось совсем юное, сильно потрепанное и неприятно пьяное создание. Создание, видимо, имело лишь поверхностное представление о красоте, и совсем не разбиралось в одежде. Про мейкап лучше вообще промолчу. Если бы она просто упала в ведро с краской — было бы краше. Но создание не понимало всей чудовищности своего появления и стало приставать к Соколу.
— Мальчик, — ужасно писклявым, да к тому же наигранно жеманным голосом, обратилось создание к моему приятелю, — я тебя хочу.
Бедный Сокол. В нем боролось столько разных эмоций. С одной стороны галантность из человека выбить сложно, если она природная, даже если приходится ее проявлять к столь отталкивающему существу. С другой — создание явно «мутило» с кем-то из тех зверьков, что поджидали нас всего несколькими ступеньками ниже, а получить (надо сказать, совсем незаслуженно) за то, что положил глаз на чью-то «телку» Соколу совсем не хотелось. Поэтому, собрав все свое мужество и чувство достоинства в кулак, мой друг заявил:
— Извините, девушка, но это ваши проблемы.
— Что! — возмутилось создание. — Ты меня не хочешь?
— Абсолютно определенно — нет.
Столько искренности было в словах Сокола, что создание сразу обиделось и нервно
